Честно говоря, не знаю, что с этим куском сказки делать. Может быть, мои уважаемые ПЧ, мы вместе как-нибудь осилим ее? Прикол в том, чтобы сделать длиннющие предложения очень правильными и понятными. Да здравствует русский язык!
В городе Флер-де-Мосс, что на окраине Сиама...
читать дальшеВ городе Флер-де-Мосс, что на окраине Сиама, там, где считали нескончаемые дни вековечные волосковницы, чьи листья сверкали золотом, только лишь благословенное солнышко окатывало их своим непорочным светом, чьи стволы, как снизошедший колосс, устремляли стрелами вверх свои кроны, с облаков больше похожие на необъятные покрывала, вышитые всеми оттенками невинно-зеленого нежными руками чистого божества, там, где между грандиозных стволов волосковниц петляли заросли синкопа, овивающего своими хищно-прекрасными и гибкими, как тело молодой гимнастки, стеблями все другие растения, вышедшие, будто с древних страниц Священного Солиафа, будто воплощение самого рая, там, откуда брала свои благородные воды Мирано-река, вытекая самым скромным, как слезы младенца, и блаженно-журчащим ручейком из водяной мельницы Сизой Красавки, жила девица, которую все звали по имени Лана Сказоплетчица.
Дикая лань, она вставала ни свет, ни алая зоря и отправлялась в лес, пронизанный предрассветными лучами, за травами, которые, прячась от других искателей лесных сокровищ, будто бы сами открывали свои секреты Лане, а она с благодарностью принимала их священные дары, складывая в широкую соломенную корзину, сплетенную из тонких прутиков ароматного агата, омывала их в искристом истоке Мирано-реки и приносила в свой дом.
Именно потому, наверное, что травница-Лана мыла в лучезарном ручье лекарственные травы, вода этой реки по всей ее нескончаемой длине до далекой сказочно-богатой Неуропы, простиравшейся на другом конце огромного континента, до места, где в благословенные воды этой реки вливалась с юга река Трансильв, и воды ее, принося с собой болотный ил, мутили Мирано, до Чумного города, который расположился еще ближе по течению, чем рукав Трансильв, и отравлял ее только лишь своим названием, вода Мирано-реки была прозрачной, как утреннее небо, не задымленное еще дымом множества домашних печей, и слегка бирюзовой, будто бы перенеся через сушу оттенок бирюзового моря, и все признавали ее исцеляющее действо на организм истощенных странников, дряхлых старцев или недужащих жителей отдаленных деревень.
Рассказывали, что невинную девушку видели здесь еще тридцать лет назад, однако, ее неземной красоты эти годы нисколько не коснулись, откладывая в глазах ее все прожитое здесь. Говорили, что она колдунья, невеста дьявольская и готовит он ее к обряду, одаряя мудростью и временем, не забирая при этом красоты неземной ее, что травы ей нужны для снадобья, которое чудодейственно подготовит к этому. Дети же, не слушая стариковскую болтовню каждый день прибегали к ней во двор и выслушивали новую длинную сказку. Да, вот еще загадка: откуда она эти сказки брала, чтобы изо дня в день рассказывать их одну за другой.
-
-
26.11.2005 в 23:35Если да, то я первым.
-
-
26.11.2005 в 23:42-
-
27.11.2005 в 00:18Девушка же, прекрасная словно первый ласковый солнечный свет, пролившийся над верхушками червонного золота волосковниц, протянувших свои тонкие ветви до небесной солнечной благодати. Каждый вечер отправлялась за лечебными травами, прячущими свои тонкие стебли и нежные листья от света солнца прелестная девушка. Вольный, хмельной ветер помогал знахарке в пути. Он оберегал ее, словно самое хрупкое в мире сокровище, словно цветок аирта, растущего среди корней железного рамза - дерева тысячелетий. Красота того цветка быстротечна, только на одну ночь он раскрывает свои белоснежные лепестки и позволяет полупрозрачным бабочкам кружить вокруг себя в фантастическом беспечном танце. Лана, словно сестра этого цветка, заключающего в себе величайшую тайну этого леса, леса, невдалеке от которого когда-то вырос сперва небольшой поселок, а позже и славный город Флер-де-мосс. Шествуя среди шершавых стволов дерев, Лана Сказоплетчица, словно дитя природы говорила на самом древнем языке, языке не названном и оттого все более прекрасном – языке природы. Она говорила с ветром, шумным и шкодливым юнцом, развлекавшем ее разными историями о том, что он повидал, скитаясь по свету, говорил о людях и диких зверях, что живут в чужедальних странах. О шуме волн и крике чаек на скальном морском берегу, омываемом волнами. Все целебные травы. Собранные рукой Ланы, тоже слышали шелест ветра и его волшебные сказы… даже самая тонкая травинка, умывшись в водах Мирано-реки хранила в себе память о рассказах ветра.
-
-
27.11.2005 в 22:36Многие приходили посмотреть на диво этих мест, не не находили ее дома, будто девушка неведомым способом знала о всех приходах, застать ее можно было только когда дети собирались вокруг ее дома, она выходила, и солнце бросало лучики на ее волосы и в ее глаза, она садилась на крыльцо, и складки светлого длинного платья оседали снегом. Никто не слышал из ее уст ни единого слова, кроме очередной сказки, словно она и говорить-то не умела вовсе, не сказывая сказки. Так, содясь на деревянные ступени, девушка начинала свою сказку, держа в руках вышивание: сухие травы она прививала ко льну, делая причудливые узоры, взгляд ее не опускался на вышивание, слегка подернутый пеленой солнца, он скользил по лицам детей, останавливался на темной полосе леса за их спинами.
Однажды в город забрел путешественник, прошедший казалось всю землю, он был истощен и смотрелся стариком. Кроме того, он болел странной болезнью, о которой никто прежде и не ведовал. Люди разбегались на его пути как от чумного, а он шел и просил воды.... Только одна девочка, вырвавшись из объятий отца, выбежала на пустынную улицу, по которой брел странник, подбежала к нему и указала тонкой ручкой в сторону леса и источника, она сказала, чтобы он шел вверх по Мирано-реке...