Работают два момента. Первый о том, что тебя должны принять такой, какая ты есть. В тебе не должно быть больше тайны, чем тебе нужно, больше женственности, меньше мата, больше блядских рецептов и меньше лени. И это всегда было для меня камнем преткновения. Когда говорят быть собой, стараешься максимально слиться с человеком, который это сказал. Это тоже неверно. Мама со своими не говори, будь, пусть они. Общество со своими должна, порядочная должна, если хочешь, то должна. И ты тут такая "будь собой должна пусть они", где я "не говори будь должна если хочешь", вот я.. хотя нет, не я.
Второй момент: что такого невозможного вы делаете, чтобы спасти отношения? Мне кажется, весь мир живёт, встречается и расстаётся, справляет пятилетия свадеб, даже не задумываясь об этом. Для меня не было естественным процессом прийти к этому. Я много плакала, я очень дорожила этими отношениями. И я точно знаю, что в ответ никто никогда для меня так не трудился. Понимаете, я сижу и думаю, нахуя же. Но ещё я думаю, что больше никогда.
Я честно стала стараться во второй раз. Но через полгода учла предпосылки, тенденции и ушла в закат. На самом деле, это я была.
Да, Эриксон учит, что мы можем преодолевать предопределённости. Холлэм Фоу чуть не прикончил мачеху. Кого мне нужно грохнуть, чтобы починиться? Я думаю, я знаю. И сейчас эта мысль обрела для меня реальный смысл. Я представлю, как пускаю в полёт его мозги выстрелом между глаз. Кажется, в моей груди удовлетворение.
А ещё я могу положить осознание на антресоли, и никогда больше оттуда не доставать.
Сорок кошек.
Я больше никому не верил, и ни на что не надеялся.
Мой рационализм вопит во мне, что все поломанности - это новомодная хуйня и нарисовано соплями на окне. Что этого нет. Что если должным образом взять себя в руки (читай - захотеть поработать и взять себя в руки), то получится целый жёлтый бамблби. И если приложить ещё усилие, не ковырять там и тут, а забыть, что вообще что-то было, захотев ещё сильнее прежнего, то можно бежать спасать мир вместе с другими прекрасными металлическими друзьями.
Я сейчас спрашиваю себя ради себя - имею ли право быть такой слабой. Не для кого-то, а ради своих идеалов.